Сказка про ланей
Однажды в чужедальнем краю, на одной поляне с сочной травой, паслись две лани. Паслись поодиночке. У каждой было свое, личное, важное ланье дело. У одной — той, что с белым пятнышком на лбу, — дело было в еде, которая росла в изобилии на этой полянке. Когда источник пропитания прямо под ногами, нужно этим воспользоваться. У другой, известной своими быстрыми копытами, дело было более деликатного свойства. Пригибаясь к зеленому настилу и, как и полагается благоразумной лани, деловито покусывая траву, она незаметно поглядывала в сторону Белолобой. Про себя она давно называла её Снежинкой. Из любви к снегу и любви к… Впрочем, просто это имя очень подходило Белолобой.
Стоял сентябрь. Пиршество на полянах занимало мысли всех представительниц ланьего стада, ведь пока трава ещё есть, её нужно есть. Только у Быстроногой мысли были поглощены не едой. Она обдумывала план. Уже давно она хотела поближе познакомиться с грациозной Белолобой. Но каждый из приходящих в голову предлогов отметался как неправдоподобный и не заслуживающий внимания Снежинки. «Не подскажете, где трава сочнее?» Чушь, слишком по-потребительски! «Давайте пастись рядом?» Но с какой стати этой гордой лани соглашаться на такое соседство, когда полянка-то широкая. «У Вас очень длинные ноги…» Даже если это и правда, не известно, как Снежинка отреагирует на такой комплимент. Просто подойти и встать рядом Быстроногая не решалась. Но упорно продолжала искать предлог, наблюдая за объектом своей симпатии. И любуясь…
Было, чем залюбоваться. Снежинка отличалась хрупкостью шеи, статностью, длинными изящными ногами — зависть многих ланей. Умные глаза смотрели на зеленый мир вокруг внимательно, но и чуть отстраненно. Быстроногая заметила, что Снежинка всегда легко находила вкусную траву, чистую реку, тенистый уголок во время солнцепека, что говорило о незаурядных дидактических способностях и хорошем чутье Снежинки. Мечта, а не лань.
Быстроногая знала, что такая мечта владела сердцами многих представителей сильной половины ланьего стада. Не редко она прищуренными глазами следила из-под ветвей ближайшего куста, как какой-нибудь расфуфыренный самец при полном параде, с начищенными рогами и с цветами в зубах отправлялся свататься к Белолобой («к Снежинке!») Неизменно он возвращался с понурым или рассерженным видом, а подувядшие цветочки свисали с его рогов. Это вселяло надежду в сердце Быстроногой.
…Внезапно мысли Быстроногой были прерваны шумом, донесшимся с того края поляны, где паслась Снежинка. Ветви деревьев зашумели, потревоженные птицы вспорхнули, возмущенно чирикая; приподнялись головы всех ланей, лакомившихся травой на отдалении друг от друга. Из лесных зарослей выскочил Острозуб. Такое не травоядное имя носил лань-самец, известный своей прожорливостью, доходившей до того, что он обгладывал даже кору деревьев, имевших несчастье попасться ему на пути. Пошатываясь, махина Острозуб направился к тому месту, где стояла Снежинка — литая грация с навостренными ушками.
Остальные лани слились с тенью, дабы стать незаметными, а то и вовсе убежали с поляны. Быстроногая сдвинула брови: «Что этому толстому пню понадобилось от Неё?!» Тем временем между Осторозубом и Снежинкой происходил разговор, но до ушей Быстроногой долетали лишь невнятные отзвуки. Острозуб явно нервничал, притопывал копытом, что-то с напором вещал своей собеседнице, которая оставалась невозмутимой, стояла с гордо поднятой головой и коротко что-то отвечала. Предчувствуя недоброе, наблюдавшая за ними Быстроногая сделала несколько шагов в их направлении. Острозуб разъярился сильнее, набычил башку и угрожающе двинулся на несговорчивую лань. Секунда — и Снежинка отпрыгнула в сторону. Увалень попер снова. Снежинка была проворнее, но острые ветвистые рога Острозуба были серьезной угрозой. С колотящимся от тревоги и ярости сердцем Быстроногая ринулась к ним.
Нападающий загонял Снежинку в сторону пруда, туда, где у неё не осталось бы путей к отступлению. В рекордные секунды спешащая на выручку Быстроногая преодолела расстояние между ними и без предупреждения боднула наглого самца в бок. Он взвыл, скорее от неожиданности, чем от боли, ведь маленькие рожки лани не помеха толстой коже. Быстроногая отпрыгнула в сторону и крикнула Снежинке: «Уходи! Беги в лес! Скорее!» Та замерла, распахнутыми глазами глядя на внезапно появившуюся спасительницу, но в следующую секунду развернулась и рванула галопом в сторону чащи. Быстроногая изловчилась и втемяшила ревущему Острозубу копытцем в лоб, а дальше, не искушая более Фортуну, устремилась в лес. Туда, где ещё покачивались ветви после проскочившей Снежинки.
… Лани получают имена дважды. Первый раз их называют мамы, когда новорожденные оленята вызывают у них разные нежные ассоциации. И маленькие Белобокие, Мелкорожки, Короткохвостики растут и крепнут под приглядом мамок-нянек. Но второе имя они обретают, став взрослыми и проявив себя с определенной стороны. Быстроногая получила свое имя не случайно. Такой скорости, как она, не развивала ни одна лань в их краю. И сейчас быстрота её ног пригодилась ей, как никогда…
Быстроногая неслась стрелой по лесу и легко догоняла Снежинку. Но за ними слышалась тяжелая поступь Острозуба. Он, конечно, отстал, но топотал и ревел, как бешеный. Быстроногая поравнялась со Снежинкой: «Бежим в сторону лесного озера, я знаю, как от него оторваться!» Уже подуставшая Снежинка кивнула, и они слаженно свернули и припустили галопом по лесу. Острозуб продолжал погоню с яростным упорством, достойным лучшего применения.
Зоркие глаза Снежинки увидели проблески среди деревьев: «Уже близко!» Лани прибежали к обрыву, на дне которого мерцало гладкое озеро. Снежинка запыхалась, опустила голову, не в силах мчаться дальше. Быстроногая нежно тронула её в бочок: «Мы уже почти добежали, пойдем скорее, я знаю, где нам укрыться». И она повела уставшую беглянку в сторону, вдоль обрыва. Здесь была знакомая ей пещера, скрытая кустами и деревьями. В ней они и затаились.
Бушующий Острозуб вылетел из леса на край обрыва, чуть не свалившись в него. Беглянки будто испарились. Преследователь непонимающе таращился на лес, на воду, но додуматься поискать следы на земле ему не позволили скудно развитые умственные способности. Острозуб потоптался у обрыва и поплелся обратно в лес. Сейчас он слишком устал, чтоб разгадывать загадку исчезновения ланей и строить план мести.
А лани в своем укрытии дружно издали вздох облегчения, когда их преследователь скрылся в лесу. Снежинка опустилась на землю, она очень устала. Быстроногая с тревогой смотрела на неё.
— Всё позади, мы в безопасности. Отдохни немного… — Быстроногая не знала, что ещё сделать, чтобы помочь Снежинке.
Та подняла на неё глаза.
— Спасибо тебе. Ты так помогла мне. Ты очень храбрая и быстрая.
Быстроногая залилась румянцем смущения. Внезапно она поняла, что наконец-то разговаривает с Ней, с прекрасной Снежинкой, которая ещё и хвалит её!
— Я… ну… каждый бы… помог… — запинаясь, произнесла Быстроногая, ковыряя копытцем землю.
— Вовсе нет. С поляны все разбежались, когда появился... этот, — ответила Снежинка. Она уже передохнула и поднялась на ноги. Внимательно посмотрела на свою спасительницу и ласково спросила: — А как тебя зовут?
— Меня… Быстроногая.
— Тебе очень подходит это имя, ты и правда такая быстрая! — улыбнулась Снежинка. — А мое имя Белолобая. Но мне оно не очень нравится.
— Тебе больше подходит имя Снежинка! — вырвалось у Быстроногой, отчего она тут же снова засмущалась.
— Какое интересное имя. Ты сама придумала его? — удивилась Белолобая-Снежинка.
— Да. Оно моё — твоё. Так я называю… тебя. Про себя…
Быстроногая и Белолобая посмотрели друг на друга. Глаза лани. Глубокие, чуткие, выразительные. Лани способны читать тайные мысли друг друга.
Белолобая Снежинка шевельнула аккуратными ушками. Не отрывая взгляда от её глаз, Быстроногая повела носом и переступила с ноги на ногу. Минуты текли, листья шелестели, опадали, стелились по земле; лучи закатного солнца заглянули в пещеру и осветили двух ланей, смотрящих друг на друга…
Потом они сели у входа в пещеру, бочком к бочку, и стали наблюдать, как солнце опускается за горизонт, прощаясь на ночь с осенним лесом.
))
Вот спасибо 
Теперь должна заснуть...
В кого бы эстафету рассказывания сказки на будущую ночь снежком запульнуть, думаю я... 
